/.../ литургия есть воспоминание последней трапезы Иисуса со Своими
учениками, на которой главное внимание было обращено не на пасхального
ягненка, особым образом приготовленного в воспоминание исхода из Египта,
а на самые простые вещи — хлеб и вино.
Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал:Приимите, ядите: сие есть Тело Мое.
И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все;
Ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов.
(Мф. 26: 26–28)
…сие творите в Мое воспоминание.
(Лк. 22: 19)
Иисус
завещал, чтобы Его ученики в воспоминание о Нем повторяли эту трапезу —
преломляли хлеб и пили вино из общей чаши, вспоминали Его наставления,
совершенные Им исцеления, а главное — вспоминали Его Самого, Сына
Человеческого, в Котором Бог так поразительно пришел к нам, людям. С
этого момента стало излишним принесение в жертву животных. То был
древний ритуал трапезы с Богом: часть жертвенного животного сжигалась на
огне, то есть как бы отдавалась Богу, другая часть съедалась за
священной трапезой участниками жертвоприношения. Кровью жертвы
окроплялся жертвенник — место невидимого присутствия Бога среди людей — и
народ, приносивший Жертву. Люди и Бог становились близкими друг другу,
единокровными родственниками, а жертва становилась совместной трапезой
Бога и людей, праздновавших это вхождение в близость с Владыкой неба и
земли.
Отныне
все это уже лишнее. Бог заключает с людьми Новый Завет. Не мы, люди,
приносим нечто Богу — да и что мы можем принести Тому, Кто все создал? —
а Бог через Иисуса говорит нам о хлебе и вине, что с и е есть Тело Его и сие есть Кровь Его. Он Сам избирает э т о
как самую лучшую жертву из наших рук, которой усвояется быть Его Телом и
Его Кровью. И смысловое ударение здесь не на словах «тело» и «кровь» в
их привычном для нас земном буквальном смысле, а на слове «сие» — «это».
Этот хлеб и это вино, которые мы поставляем на престол, Бог
избирает как Свое Тело и Свою Кровь. Буквальное понимание, вероятно,
пришло позже, когда христианство совершенно отделилось от иудаизма.
Очевидно, что ранняя Церковь понимала эти слова не так, как мы силимся
их понимать, поскольку н и г д е в Новом Завете не обсуждается
вопрос, как увязать эти слова с запретом вкушения какой–либо крови,
поскольку в ней душа животного, принадлежащая Богу (Лев. 17, 11, 14;
Втор. 12, 23). Такая дискуссия была бы неизбежна в случае буквального
понимания. Напротив, подчеркивается, чтобы христиане из язычников
воздерживались от вкушения крови (Деян. 15, 20).
Итак,
Бог дает нам самую простую и в тоже время самую возвышенную форму
жертвоприношения Ему: вкушение хлеба и вина, освященных молитвой, в
память об Иисусе, становится и праздничной трапезой с Богом, и
воспоминанием об установлении кровного родства людей со своим Создателем
и друг с другом.
А теперь
во Христе Иисусе вы, бывшие некогда далеко, стали близки Кровию
Христовою… …итак, вы уже не чужие и не пришельцы, но сограждане святым и
свои Богу…
(Еф. 2: 13, 19)
Священник Александр Борисов "Побелевшие нивы"
(Еф. 2: 13, 19)
Священник Александр Борисов "Побелевшие нивы"
